В начале эры карвинга он был абсолютным мастером крутых поворотов. Фотографии Саймона в действии украшали обложки лыжных журналов всего мира. Еще работая в фирме Salomon, он создал, пожалуй, самые культовые лыжи того времени – модель Axecleaver. Он должен был обучить старомодно ездившую национальную команду Швейцарии основам новой техники. Однако, завершилось все печально. Результатов по-прежнему не было, а пресса обвиняла во всем его. Теперь он выпускает, наверное, красивейшие в мире лыжи ZAI, воплощая в них все новые замыслы. Перед вами портрет необычного человека – архитектора, художника и прежде всего горнолыжника Саймона Жакоме. НТН: С нашей последней встречи прошло несколько лет. Ты уже не работаешь для Salomon, и основал собственную фирму, которая выпускает очень необычные лыжи. Как это произошло?
С.Ж.: Действительно, за эти годы многое изменилось в моей жизни. Между прочим, я стал отцом двоих детей, хотя этот факт, пожалуй, не так интересен читателям НТН. В 2003 году я принял важное решение и с помощью группы друзей и нескольких инвесторов создал горнолыжную компанию ZAI. Мои мечты сбылись и с того момента я полностью поглощен делами компании. Каждый день возникают новые и новые задачи. Такова моя жизнь… НТН: Лыжи ZAI необычны – они выглядят как произведения искусства руки резчика или ювелира. И настолько красивы, что на них вообще жалко ездить. Для кого спроектирована эта коллекция? С.Ж.: Мы продаем лыжи ZAI, используя самую разнообразную аргументацию, поэтому трудно определить какую-то определенную группу покупателей. Но, наверняка, это будут люди, ценящие точность и качество исполнения продукта. Такие покупатели ищут нестандартные и оригинальные лыжи, а не массовое изделие. Специфический характер ZAI должен прийтись им по душе… НТН: Лыжи ZAI не только красивы, но и технологически более прогрессивны. Можешь ли рассказать, чего ожидать в следующем сезоне? С.Ж.: Наша цель – выпускать очень прогрессивные в технологическом плане лыжи. Нестандартный дизайн – часть этой изысканной технологии и, не стану скрывать, дело очень существенное. Мы изготовляем лыжи по технологии «сэндвич», используя материалы самого высокого качества – самые быстрые базы, клееные из экзотических пород древесины сердечники, наиболее износоустойчивые канты. Между прочим, в процессе производства используются комбинации материалов, применяемые при конструировании космических ракет. Прибавьте к этому много ручной, точной, истинно швейцарской работы. Это лыжи дорогие, но мы гордимся тем, что можем предложить своим клиентам решения, о которых производители массовых лыж не смеют даже думать… Наша компания невелика, благодаря чему мы способны моментально реагировать на появление разнообразных технологических новинок и быстро воплощать их в жизнь. Говорить много о новшествах, которые ожидают наших клиентов, сейчас не могу, дабы не рассказать лишнего. Недавно с нами связался поставщик материалов, о которых в лыжном мире еще никто не слышал. Вместе собираемся пойти по совершенно новому пути, увидите… НТН: Сколько пар лыж выпускает в год ZAI? С.Ж.: В сезоне 2006-2007 выпустили 900 пар, из которых в торговлю поступило чуть более 600 пар. Остальные – это тестовые лыжи, которые размещены в лучших в мире магазинах, а также рекламные, обладателями которых стали люди, известные и уважаемые не только в мире спорта. На протяжении ближайших лет мы планируем увеличить производство до пары тысяч лыж в год, но не больше. Не хочется, чтобы компания производила массовый продукт. НТН: В начале эпохи карвинговых лыж ты считался гуру нового стиля кaтaния. Доволен ли ты тем, что благодаря новым конструкциям наш спорт так развился? С.Ж.: Глядя на склоны, я испытываю удовольствие. От того, что горнолыжный спорт вообще начал развиваться. Экстремальный карвинг для меня был своего рода бунтом против устоявшегося порядка вещей: нудной системы обучения, всезнающих «инструкторов-экспертов», тренеров без воображения. Карвинг заставил наш спорт звучать громко и по-новому, он «пропылесосил и проветрил» атмосферу. Для меня же это направление остается одним из многих лыжных интересов. В глубине души я был и остаюсь фрирайдером… Для нашей компании очень важно двигаться по пути, который считаем правильным мы сами. Поэтому мы не оглядываемся на то, что делают так называемые «великие» в этой отрасли. Оставляем это их маркетинговым агентствам. НТН: Считаешь ли ты, что «великие» фирмы сделали достаточно много, чтобы новое снаряжение и техника могли так быстро стать доступными? Или, наоборот, возможно тормозили развитие? С.Ж.: В больших компаниях очень длинная «дорога решений» и часто они излишне медлят с внедрением новинок. Речь идет главным образом о скорости принятия решений и воображении. Когда начался бум карвинга, все компании хотели быть ведущими в отрасли. У успеха всегда очень много «родителей». Мы все знаем, что предвестники новой эры давали о себе знать довольно давно. Лично я считаю, что вся отрасль испытывает слишком большое влияние маркетинговых агентств, которые из года в год стремятся рекламировать новые течения, при возможности создавая много ненужного шума. Но сразу же после окончания сезона они бросают выбранную ранее линию, стараясь ввести что-то совершенно другое.
НТН: Ты являешься отцом такого рыночного хита, как модель Salomon Axecleaver. Блестяще начав, Salomon все же решил придерживаться в конструкции лыж консервативной линии, вплоть до выхода модели Streetracer. Ты знаешь, почему так произошло? С.Ж.: Работая в компании Salomon, я провел замечательный и очень плодотворный период своей жизни. Многому тогда научился и на основании этого опыта могу теперь четко очертить свои нынешние замыслы, касающиеся лыж. Могу только догадываться, почему некоторые решения в этой компании принимались именно так, а не иначе. Увидел только, что после модели Axecleaver пошла другая, консервативная волна. Поэтому я ушел и занялся собственным делом. НТН: В 90-е годы ты был человеком, который должен был научить спортсменов национальной команды Швейцарии новой технике кaтaния и новому способу мышления о горнолыжном спорте. Дела пошли не наилучшим образом – журналисты свалили всю вину на тебя и развязали настоящую травлю. Прошли годы, карвинг основательно прижился в соревновательной технике и оказалось, что ты был прав. Услышал ли ты хотя бы «извините» со стороны лыжной федерации? С.Ж.: Большинство тех спортсменов видели необходимость перемен и были более чем готовы научиться чему-то новому. Их развитие тормозили тренеры, которым казалось, что они теряют авторитет, из-за чего они и дальше пытались играть решающую роль. В конце концов, самыми обиженными оказались спортсмены. Со стороны лыжной федерации я не услышал ни одного «извините», на что, впрочем, и не надеялся. Всю эту трагедию пережил довольно легко, поскольку после моего ухода результаты сборной ухудшились еще больше. Зато карвинг и так распространился в «большом» спорте. Эта история многому меня научила, особенно в плане общения с СМИ. По характеру я человек, который не станет плакать над разбитым яйцом, и сегодня она уже не производит на меня большого впечатления. НТН: Что ты думаешь об ограничениях, которые ввела FIS (Международнaя федерация лыжного спорта) относительно параметров спортивных лыж и ботинок? С.Ж.: Очень непростой вопрос. Я бы хотел, чтобы конструкторы научились быстро и творчески реагировать на все ограничения. Так, чтобы лыжный спорт развивался и дальше. Чтобы в спорте было больше таких людей, как Боде Миллер, которые, несмотря на все ограничения, вносят в него струю свежести. В Формуле-1 тоже есть ограничения – и немалые. Но, несмотря на это, болиды становятся все более быстрыми и безопасными. НТН: Занимаясь созданием лыж и их пропагандой, думаешь ли ты хоть иногда о продолжении своей карьеры как художника? С.Ж.: Создание фирмы ZAI стало для меня самым важным решением в жизни. Теперь у меня есть обязательства перед другими людьми из моей команды, и я стремлюсь реализовать свой потенциал как можно полнее. ZAI – тоже творчество. Создание лыж, которые помогают людям открывать новые горизонты в горнолыжном спорте и при этом приятно проводить время, – огромное удовольствие. Но и ответственность. Я хотел бы спроектировать такие лыжи, которыми был бы доволен и на которых мог бы кататься и после восьмидесяти. Конечно, хотелось бы когда-нибудь осуществить несколько архитектурных задумок… И еще хотел бы … хотел бы…